Захват автобуса с детьми, совершённый в 1988 году в городе Орджоникидзе (ныне - Владикавказ), является весьма примечательным не только для советского и российского, но и общемирового опыта борьбы с терроризмом. Во-первых, преступления, в которых под ударом находятся дети, всегда имеют особое значение. Во-вторых, этот инцидент был одним из немногих в мировой практике, когда власти пошли на полное выполнение условий террористов.
Зловещая экскурсия
1 декабря 1988 года ученики четвёртого класса одной из школ города Орджоникидзе вместе со своей учительницей Натальей Ефимовой должны были отправляться на экскурсию в типографию. Когда учительница и тридцать учеников вышли на улицу, там их ждал автобус, который, по словам находившегося в нём мужчины, был прислан родительским комитетом для транспортировки детей на экскурсию. Но стоило учительнице и детям войти в автобус, как стало ясно, что они стали заложниками в руках четверых вооружённых обрезом ружья и холодным оружием мужчин, возглавлял которых Павел Якшиянц. Под каждым сидением автобуса находились ёмкости с бензином, что превращало автобус в настоящую бомбу.
Переговоры с милицией начались примерно в пять часов вечера по местному времени. Террористы требовали предоставления им огнестрельного оружия, крупной суммы денег в иностранной валюте (в несколько миллионов долларов), освобождения их подельника в местной тюрьме и грузовой самолёт (достаточно большой, чтобы в него мог заехать автобус) для вылета в страну, не имеющей официальных дипломатических отношений с СССР. В случае не выполнения своих требований Якшиянц обещал каждый час убивать по одному ребёнку, а в случае штурма взорвать автобус. В результате переговоров, затянувшихся до вечера 2 декабря, практически все требования террористов были выполнены. Им было предоставлено оружие (несколько пистолетов и один автомат), два миллиона долларов и самолёт Ил-76, к которому пришлось ехать в аэропорт «Минеральные Воды» (в Орджоникидзе самолёт такого класса не мог совершить посадку). Также была организована встреча террористов с их отбывающим срок другом, но тот отказался присоединиться к ним. Жена Якшиянца согласилась лететь с ним лишь после длительных уговоров представителей КГБ содействовать успеху переговоров.
Ошибка в политических расчётах
На первый взгляд, эти действия советских спецслужб совершенно противоречит всем принципам противодействия террористам – фактически были выполнены все требования преступников. Однако на решение предоставить всё требуемое и разрешить террористам вылет за рубеж оказало влияние два фактора. Во-первых, это безопасность детей – ситуация сложилась таким образом, что освобождение заложников иначе, как с помощью переговоров, было невозможно. Террористы хорошо подготовились и сделали штурм автобуса невозможным, любой выстрел или взрыв тут же превратил бы автобус в факел.
Во-вторых, с террористами было достигнуто соглашение о том, что их доставят в Израиль. С Израилем в конце 80-х годов у СССР не было дипломатических отношений и поэтому Якшиянц рассчитывал, что его не выдадут в качестве преступника. Однако параллельно с переговорами с террористами власти СССР вели переговоры с МИДом Израиля, который пообещал, что выдаст преступников в случае их прибытия на свою территорию. При таком раскладе было излишне рисковать жизнями заложников и сотрудников спецслужб и идти на силовое решение проблемы.
После того, как автобус с заложниками и террористами, которые получили оружие и деньги, оказался в самолёте Ил-76, заложники были в несколько этапов отпущены (несколько детей были освобождены ранее, в обмен на выполнение тех или иных требований преступников). Вечером 2 декабря 1988 года самолёт Ил-76 приземлился в аэропорту «Бен-Гурион» в окрестностях Иерусалима и террористы были задержаны израильскими полицейскими. Якшиянц предложил властям Израиля миллион долларов в обмен на право лететь на том же самолёте в ЮАР, однако все преступники были помещены в тюрьму. Террористы в своих расчётах сделали слишком сильную ставку на политические разногласия между СССР и Израилем, не приняв во внимание болезненное отношение израильского государства к терроризму.
Легко отделались
Впрочем, власти Израиля в переговорах с представителями СССР поставили одно условие передачи преступников – те не должны были быть приговорены советским судом к высшей мере наказания, так как в самом Израиле смертная казнь в качестве наказания за уголовные преступления отсутствует. Власти СССР дали подобные гарантии и уже 3 декабря 1988 года четверо преступников были переданы сотрудникам советских спецслужб. На самолёте их доставили в Москву, причём с самого момента вывоза из израильской тюрьмы и до посадки в «Шереметьево» у террористов были завязаны глаза.
Суд над Павлом Якшиянцем и его сообщниками состоялся в марте 1988 года. Как основной организатор теракта и его руководитель Якшиянц был приговорён к 15 годам тюремного заключения, его сообщники получили по 14 лет тюрьмы. Для советской судебной практики это был удивительно мягкий приговор за столь тяжёлое преступление. Однако, с одной стороны, сказывалось наличие договорённости с властями Израиля, с другой, в стране уже происходили общественные перемены и показательно-суровым приговором не хотели нарушать имидж страны, вставшей на путь демократизации. Павел Якшиянц был освобождён в 2005 году (у него был дополнительный срок за попытку побега, однако он был сокращён).
Александр Бабицкий
Начало печальной практике подобных захватов было положено 1 декабря 1988 года во Владикавказе (в то время – Орджоникидзе). Пятеро вооруженных преступников захватили автобус с 31-м школьником и учительницей. Террористы потребовали крупную сумму денег и самолет для отлета в Израиль. Получив в свое распоряжение 3,5 миллиона американских долларов, они освободили заложников (ни один из которых не пострадал) и покинули страну. Но израильские власти церемониться с террористами не стали: на земле обетованной они были схвачены и выданы советским представителям.
Следующий инцидент произошел 27 декабря 1992 года в Лермонтовске Ставропольского края. Тогда трое преступников, захватив автобус с двумя милиционерами и двадцатью рабочими-строителями, потребовали самолет для вылета в Турцию. Преступники грозили взорвать автобус. Но, после отказа Турции принять террористов, они заставили пропустить автобус в Чечню, где и сдались властям.
1994 год ознаменовался сразу тремя подобными инцидентами. Все они проходили по одному и тому же сценарию. Преступники вытаскивали из сумок автоматы и бомбы, объявляли пассажиров заложниками, после чего требовали у властей несколько миллионов долларов.
26 мая 1994 года четверо чеченских террористов захватили рейсовый автобус Владикавказ-Ставрополь, в котором находились 36 пассажиров. В аэропорту Минеральных Вод они потребовали 10 миллионов долларов, вертолет, оружие и наркотики. Получив на следующий день деньги, они освободили всех заложников, кроме четырех женщин, с которыми вылетели на предоставленном им вертолете в Чечню, где их уже ждала группа захвата. В результате проведенной операции женщины были освобождены, а основная часть террористов – задержана. Кстати, из 10 миллионов затребованных бандитами долларов большая часть все-таки была возвращена государству, неизвестна лишь судьба 47400 долларов и двух автоматов, которые скрывшимся с места захвата бандитам удалось забрать с собой.
Именно этот инцидент и послужил первопричиной сегодняшних событий. Во всяком случае, среди условий преступников, осуществивших Yтром захват рейсового автобуса "Невинномысск-Ставрополь", прозвучали требования освободить из мест лишения свободы террористов, принимавших участие в захвате 1994 года. Террористы уже назвали фамилии лиц, которых они требуют освободить - это Темур-Али Мажаев, Ахмед Махмаев, Алладин Вахитов, Магомед Бициев, Арби Тежуев.
Все участники того теракта были задержаны и осуждены. Ставропольский краевой суд вынес довольно суровый приговор обвиняемым в соучастии захвата автобуса "Владикавказ-Ставрополь". Непосредственные исполнители преступления – Магомед Бициев, Темир-али Мажаев и Ахмед Махмаев – были задержаны сразу после захвата и в июне 1995 года Ставропольским краевым судом приговорены каждый к 15 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима и конфискацией имущества. Авлади Вахидову, Саидбеку Тепсуеву и Хасану Магомадову около года после совершения преступления удавалось скрываться от правосудия, но затем их местонахождение было выявлено, и все трое арестованы.
Авлади Вахидов, участвовавший в захвате автобуса, приговорен к 15 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима и конфискацией имущества. Саидбек Тепсуев и Хасан Магомадов приговорены к 12 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима и конфискацией имущества. Вина Саидбека Тепсуева и Хасан Магомадова заключалась в том, что именно они, следуя заранее разработанному плану, доставили в Минеральные воды бандитов-налетчиков и оружие, затем вернулись в Чечню, чтобы в обусловленном месте встретить вертолет и обеспечить надежное укрытие от преследования спецназа.
Призрачный успех террористов в мае 1994 привел к тому, что буквально в течение ближайших двух месяцев у них нашлись последователи.
28 июня 1994 года трое террористов захватили рейсовый автобус "Ставрополь - Моздок" близ Минеральных Вод, в котором находилось около сорока человек. Преступники потребовали оружие, два вертолета, самолет в аэропорту Махачкалы, и 5,8 млн долларов. Но на следующий день в районе чеченского села Брагуны была успешно проведена операция по задержанию террористов.
28 июля 1994 года в районе Пятигорска четыре террориста захватили рейсовый автобус "Пятигорск - Советский" с 40 пассажирами и потребовали 15 млн. долларов. Пожалуй, именно этот инцидент стал переломным: в июле 1994 года власти впервые решились на силовое освобождение пленников. 29 июля в аэропорту Минеральные Воды в ходе операции по освобождению заложников два террориста были убиты. Но в жертву силовому решению проблемы были принесены и жизни четырех заложников. Еще 15 человек были ранены...
Чеченцам дали понять, что церемониться с ними больше не будут, и проблема массовых захватов заложников была на некоторое время решена. Увы, ненадолго...
20 сентября 1995 года два террориста захватили в Махачкале пассажирский автобус, направлявшийся около 18 часов по маршруту Махачкала - Нальчик с 19 пассажирами и потребовали 1,5 млн долларов и вертолет. Заложники освобождены, террористы арестованы.
16 сентября 1996 года в Махачкале террорист захватил автобус с заложниками. Он потребовал вертолет и 100 тыс долларов. В аэропорту депутату Народного собрания Дагестана Гаджи Махачеву удалось уговорить террориста отпустить 27 заложников в обмен на обещание доставить его в Чечню на своем автомобиле. После того, как террористу были переданы 60 млн рублей, он скрылся на территории Чечни.
14 апреля 1997 года в аэропорту Махачкалы чеченец Заинди Тибиев захватил автобус с 30 пассажирами, потребовав вертолет и 100 тысяч долларов. После переговоров террорист отпустил заложников, оставив только военного комиссара Дагестана генерал-майора Магомеда Тиномагомедова, которого затем сменил полковник милиции Амар Тубалиев, обезвредивший и взявший террориста живым.
8 июня 1998 года в районе северо-осетинского города Беслан преступники захватили пассажирский автобус, выполнявший рейс Назрань-Нальчик, в котором находилось около 40 пассажиров - в основном жителей Ингушетии. После длительных переговоров заложники были освобождены.
Как поступят власти в создавшейся ситуации, пока не ясно. Правда, как заявили корреспонденту ИТАР-ТАСС в центре общественных связей управления Федеральной службы безопасности по Ставропольскому краю, переговоры "ведутся на основе непреложного приоритета обеспечить максимум безопасности удерживаемых в заложниках пассажиров".
Событиям в Орджоникидзе была посвящена программа «Чистосердечное признание», показанная каналом НТВ в воскресенье, 25 декабря. Трудно судить, что именно стало поводом к выходу передачи. Скорее всего, телевизионщиков вдохновило освобождение из тюрьмы главаря террористов Павла Якшиянца. Уговорить такого человека на интервью – действительно большая журналистская удача. Тем более что авторам «Признания» удалось совершить, казалось бы, невозможное – они устроили своеобразную «очную ставку» Якшиянцу с бывшим сотрудником КГБ Евгением Шереметьевым, который 17 лет назад вел переговоры с террористами.
«Чистосердечно признающийся» Павел Якшиянц вообще стал главным героем программы. Он охотно рассказывает, как планировал теракт, как заманивал детей, учеников четвертого класса, в уже захваченный автобус, как цинично торговался за них с руководителями оперативного штаба. Он позирует на фоне аэропорта в Минводах, откуда в 1988 году вместе с подельниками вылетал на предоставленном ему самолете в Израиль.
Но, сделав Якшиянца героем, авторы «Признания» остались без антигероя. Эта ли «драматургическая неувязка» стала причиной, или сценаристам просто захотелось потуже закрутить пружину интриги; так или иначе, образ антигероя они все-таки слепили. Отрицательным персонажем неожиданно стала учительница Наталья Ефимова, которая два дня провела в автобусе вместе со своими учениками под прицелом у террористов.
Вообще, передача оставляет довольно странное впечатление. Она обильно сдобрена кадрами из художественного фильма «Взбесившийся автобус», посвященного событиям 1988 года. И после едва ли не каждого такого фрагмента голос диктора произносит: «Это кадры из фильма. А вот как было на самом деле...» Кажется, что сейчас вот будет приоткрыта завеса над страшной тайной. Однако даже зрителю неподготовленному видно, что ничего нового авторы сказать не могут и начинают элементарно передергивать факты, подгоняя реплики участников событий под нужную сюжетную линию.
Никаких фактов или свидетельств, которые говорили бы о виновности Натальи Ефимовой, в передаче нет. Поэтому журналистам приходится пользоваться теми «средствами телевизионно-художественной выразительности», с помощью которых можно в одночасье превратить в преступника каждого. Вот ее снимают из-под полы скрытой камерой у дверей собственной квартиры, когда она отказывается говорить с журналистами. Ага, значит, есть что скрывать. Вот под аккомпанемент тревожной
Стараниями телевизионщиков Якшиянц (на переднем плане) стал чуть ли не героем.
Фото: ВЛАДИМИР МАШАТИН
музыки показывают ее лицо во время судебного процесса над Якшиянцем и его бандой. Вот диктор то и дело оговаривается, когда речь заходит о «странных» действиях террористов: «Это не случайно...». Вот анонимный закадровый голос объясняет, что Наталья больше не хочет видеться с учениками из своего класса, а когда она все же приехала на встречу выпускников (что, кстати, откровенная ложь), то никто из бывших заложников не захотел с ней разговаривать. Прямо этого никто не произносит, но общий смысл расшифровывается легко: «А не была ли учительница Ефимова пособницей террористов?»
А теперь, выражаясь словами авторов «Чистосердечного признания», расскажем, «как все было на самом деле». 1 декабря 1988 года Наталья Ефимова повела свой класс на экскурсию в типографию, где работала мать одного из учеников. На улице шел сильный снег: погода для южного Владикавказа, прямо скажем, нехарактерная. Поэтому, когда выходящие из типографии дети увидели ожидавший их автобус, они, ни секунды не сомневаясь, забились внутрь. Тем более что Павел Якшиянц объяснял им, что автобус предоставлен «шефами» школы. И лишь когда двери закрылись, он объявил, что все пассажиры захвачены.
Потом были два мучительных дня. Сначала автобус кружил по Владикавказу, и Наталья была вынуждена писать под диктовку Якшиянца ультиматум властям с требованием предоставить самолет и три миллиона долларов. Когда выяснилось, что городской аэропорт не может принять тяжелый грузовой Ил, автобус поехал в Минводы, а это шесть часов пути. По дороге Ефимова не только успокаивала детей, но и держала руками трехлитровые банки, наполненные бензином, которые террористы погрузили в салон «на случай штурма». Во время многочасового стояния на взлетно-посадочной полосе аэропорта Минвод она то говорила по рации с оперативным штабом, то пыталась хоть как-то повлиять на бандитов, убедить их освободить детей. А ведь был еще и суд в Москве, во время которого приходилось снова смотреть в глаза террористам... И это в 23 года.
То, что происходит сейчас с Натальей Ефимовой, заставляет вспомнить историю другого педагога, директора Первой школы Беслана Лидии Цалиевой. Опять Северная Осетия, опять террористы захватывают детей. Только в Беслане силовики не смогли или не захотели договориться с преступниками. То ли спецслужбы не те, то ли политическая воля другая. Но главной виновницей для многих родственников погибших стала именно Цалиева. Власть не сильно разубеждала их в этом.
У психологов есть такое понятие – «стокгольмский синдром». Это когда заложники настолько сближаются с террористами, что фактически встают на их сторону. Но как назвать ситуацию, при которой бывшего заложника, прошедшего через террористический ад, в угоду непонятным интересам вдруг самого приравнивают к бандиту? И нужно не только возвращаться к тем страшным событиям, но еще и оправдываться в том, чего никогда не делал, пока на экране телевизора улыбается на всю страну настоящий террорист. Не пора ли вводить новый термин – «российский синдром»?
Дословно Геннадий ЗАЙЦЕВ, бывший командир группы «А» (позже «Альфа») КГБ СССР, один из руководителей операции по освобождению захваченных детей, Герой Советского Союза:
Павел ЯКШИЯНЦ (из расшифровки его радиопереговоров с оперативным штабом):
Наталья ЕФИМОВА:
Александр ПАЛЬНИКОВ, шеф-редактор программы «Чистосердечное признание»:
|
Часть-1. По материалам сайта http://hijacking.far.ru/
О бандитском захвате автобуса с детьми в Орджоникидзе (Владикавказ) 1 декабря 1988 года, о том, как освобождали ребятишек наша пресса писала много. Операция прошла успешно. Израиль выдал преступников. Сотрудники КГБ, экипаж самолета проявили мужество и были по достоинству награждены. Высокие награды в Кремле вручали первые лица государства: Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета М. С. Горбачев и его первый заместитель А. И. Лукьянов.
Смелая учительница Наталья Ефимова, которая более суток находилась вместе с детьми под боевыми стволами террористов, была удостоена ордена "За личное мужество" N 1.
На экраны страны вышло два фильма: документальный - "Заложники из 4-го "Г" и художественный - "Взбесившийся автобус".
Кажется, в этой истории нет белых пятен, все ясно и понятно, расписано и снято по минутам. АН нет. Через три года в "Досье" "Литературной газеты" появляется статья "Международный терроризм - кто "за"? Автор ее - достаточно известный журналист Игорь Беляев, в некотором роде даже "специалист по терроризму". К этой теме он обращался неоднократно. Тем удивительнее было прочесть его откровение.
"Помните декабрь 1988 года? - спрашивает Беляев. - Да, когда террористы захватили автобус с ребятишками во Владикавказе (на момент захвата г. Орджоникидзе) и выпустили их и учительницу только тогда, когда получили в свое распоряжение огромные деньги (3, 5 миллиона американских долларов) и самолет для отлета в Израиль. И там они были схвачены и выданы советским представителям.
Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было явно ненормальным. И когда представители "Аэрофлота", уполномоченные соответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции, а не на профессионализме и опыте".
Странно, не правда ли? Автор прекрасно знает, что удалось освободить всех до единого заложников - 30 детей, учительницу и водителя автобуса. И террористы не мальчики - матерые преступники, готовились долго и тщательно. Как признавался сам главарь банды, они перечитали десятки публикаций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты и выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ - захват детей.
Кстати, детей и учительницу они отдали раньше, чем получили деньги, на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не деньги определили исход борьбы, а оружие. Впервые в мировой практике его вручили бандитам. Но даже после этого удалось переиграть террористов.
И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни профессионализма. "Формировались в ходе самих событий", "базировались на интуиции" и поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрыми, жестокими бандитами. Вот так любители!
Не думаю, что автор статьи столь наивен и не может отличить работу профессионалов от любительских упражнений. Но тогда в чем же дело? Видимо, даже многочисленные публикации, фильмы по причинам ли секретности или по каким-то другим обстоятельствам не смогли по-настоящему раскрыть деятельность профессионалов. Их сложная психологическая борьба за жизни заложников прошла как бы мимо повествования.
Хотелось бы восполнить этот пробел. Ведь захват автобуса с детьми в Орджоникидзе и их освобождение - без сомнения, одна из сложнейших операций такого рода, проведенных когда-либо в мире. И мы должны знать о ней все.
2 декабря 1988 года. 3. 10. Аэропорт Минеральные Воды. Пять минут назад полковник Геннадий Зайцев начал переговоры по рации с главарем вооруженной банды, захватившей автобус с детьми, Павлом Якшиянцем. Главное, что волновало штаб по чрезвычайному происшествию, - состояние детей. С этого и начал полковник.
Зайцев: Алло, Павел, ты слышишь меня?
Якшиянц: Не беспокойтесь.
Зайцев: Павел, учительницу можешь пригласить?
Якшиянц: Пожалуйста. - Обращается к учительнице: - С тобой будут разговаривать. Говори, что хочешь.
Учительница: Здравствуйте, говорит учительница Наталья Владимировна.
Зайцев: Очень приятно, Наталья Владимировна. Я - Геннадий Николаевич.
Учительница: Вы не скажете, когда нас отсюда выпустят? Зайцев: Наталья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как они чувствуют себя?
Учительница: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся, опять начнут плакать.
Зайцев: Нужно ли кому-то из детей оказать медицинскую помощь? Или иную помощь, по вашему мнению?
Учительница: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не надо. Только есть хотят и домой бы поскорее.
Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Что бы ни произошло, знайте - все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если все пойдет нормально, ничто не угрожает. "
Ах, дети, дети. Просто представить трудно, что родился, ходит по земле человек, который пошел на такое чудовищное преступление - в заложники взял детей.
Что знал полковник, что знали в штабе на этот час о главаре банды? К их прилету в Минводы местные комитетчики уже получили кое-какую информацию.
Павел Якшиянц, 38 лет, уроженец Ташкента. Работал водителем в Орджоникидзе. Трижды судим. Хитер, изощрен, жесток.
Н-да... Десять с лишним лет руководил Зайцев группой "А", всякого навидался, но такое - держать под ружьем автобус с одиннадцати-двенадцатилетними детишками - встречает впервые.
Он сам отец и дед. Представляет сейчас испуганные глазенки мальчишек и девчонок. Эх, кабы не дети, "Альфе" на все про все хватило бы считаных секунд, и лежать бы сволочам мордой на грязном полу.
Но нет, он должен быть спокоен и мудр. Ему вести дуэль с главарем бандитов.
Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать. Но мы себя оправдаем. В дальнейшем я вам говорю: одна секунда, как вы сделали добро, вторая секунда будет наше добро. Не принимайте нас за дуралеев. Я интересовался всеми этими акциями, и по-моему, неплохо продумал операцию.
Зайцев: Павел, готовы удовлетворить все ваши требования. Но нами руководит беспокойство за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью и освободить детей?
Якшиянц: Да, освободим детей. Но только в случае, если руководитель государства официально объявит во всеуслышание и подпишет документы о нашем беспрепятственном выезде... Зайцев: Куда вы хотите вылететь?
Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст. Уверены в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР.
Заместитель председателя КГБ генерал Пономарев выжидающе смотрел на Зайцева. Полковник опустил микрофон.
Пакистан...
Добро, - ответил Пономарев и направился в противоположный конец комнаты, в которой располагался штаб, к телефону правительственной связи.
2 декабря 1988 года. 0. 45. Москва. Аэропорт Шереметьево. Экипаж Александра Божкова готовится к полету в Дели. Они недавно вернулись оттуда, увозили после гастролей цирк. Веселые пассажиры попались: медведи, лошади, орлы. В полете вели себя смирно, только орлы все помахивали крыльями, беспокоились.
Однако очередной рейс в Индию был неожиданно отменен. Самолет полетел в Минеральные Воды. Когда приземлились, поразило безлюдье в аэропорту. Пока выруливали на дальнюю стоянку, "Земля" ввела в обстановку. У трапа их встречал сотрудник КГБ, рассказал подробнее о случившемся, уточнил: "Дело добровольное. Кто чувствует себя неуверенно, может отказаться". Ни один из пилотов не дрогнул. С этой минуты они уже знали: им лететь за границу по требованию террористов, им быть заложниками.
Зайцев нажал тангенту микрофона: "Мы готовы предоставить вам возможность вылететь в Пакистан. Как вы относитесь к этому? "
Якшиянц: Хорошо. Значит, куда мы улетим отсюда?
Зайцев: Самолет без дозаправки дотянуть до Пакистана не сможет. Поэтому требуется промежуточная посадка в Ташкенте. Именно Ташкент ближе всего к Пакистану. Поняли меня?
Якшиянц: Душанбе вас не устраивает?
Якшиянц: Там разве нет прямой границы с Советским Союзом?
Зайцев: Нет. Да и Ташкент географически ближе к Пакистану.
2 декабря 1988 года. 1. 20 московского времени. Совпосольства в Исламабаде, Кабуле, генконсульство СССР в Карачи.
Советские полномочные представители в Афганистане и Пакистане получили срочное сообщение о захвате детей в Минеральных Водах, о требованиях террористов предоставить им самолет до Пакистана.
Несмотря на глубокую ночь, послы СССР настойчиво выходили на связь с местными властями.
Произвел взлет самолет, следующий рейсом по маршруту Минводы-Ташкент с 15 сотрудниками антитеррористической группы "Альфа" на борту. Возглавил группу Сергей Гончаров.
Вскоре в штаб пришло сообщение: Ташкент готов принять террористов. Однако к тому часу бандиты уже изменили свое решение.
Якшиянц: Значит, я вам говорю: иностранный самолет из Пакистана прилетает в Ташкент. Что мы делаем? Грузимся в самолет. Там присутствует посол этого государства. Вы подписываете с нами договор, что не применяете силу, мы детей оставляем и летим.
Зайцев: Хочу пояснить: вопрос весьма сложный. Сейчас ночь. Посла Пакистана требуется из Москвы доставить в Ташкент. Значит, надо провести переговоры на самом высоком уровне.
Якшиянц: Непонятно мне, разве посол Пакистана не может сразу вылететь?
Зайцев: Может. Но, подчеркиваю, он находится в Москве. Его надо найти, поднять, обеспечить вылет...
Якшиянц: Вы меня не поняли, что ли? Я спрашиваю: посол или временный поверенный?
Зайцев: Полномочный представитель Пакистана в Советском Союзе. Его резиденция в Москве.
Якшиянц: Как, вы поддерживаете дипломатические отношения с государством, которое с нами воюет?
Зайцев: Что вы имеете в виду?
Якшиянц: С территории Пакистана уничтожаются наши парни. Там базы. Ну, если у вас пакистанский посол, нам Пакистан не нужен. С этим послом можно о чем угодно договориться. Да-а, значит, они тоже засранцы приличные, простите за выражение. Наших бьют, а сами в Москве сидят. Ладно. Как насчет Израиля?
Зайцев: У нас с Израилем нет дипломатических отношений. Павел, а если Финляндия, вас устроит?
Якшиянц: Я даже улыбнулся Финляндия! Боже мой! Это ж наши шлепанцы в Балтике. Летим только в Израиль!
Участники операции по освобождению заложников в Минводах во главе с командиром "Альфы" Г. Зайцевым.
2 декабря 1988 года. 2. 47 московского времени. Тель-Авив. Консульская группа Советского Союза.
Руководитель консульской группы Г. И. Мартиросов был поднят с постели ночным телефонным звонком из Москвы. Сообщив о происшествии, его предупредили, что самолет скорее всего направится в Израиль.
Заместитель министра иностранных дел СССР попросил выйти на руководство страны. Он намеренно воспользовался открытой связью в надежде, что Тель-Авив "услышит" беседу МИДа со своим посланником и как-то отреагирует. Так, по существу, и случилось.
Через час после разговора с Москвой Мартиросову позвонил исполняющий обязанности генерального директора МИД Израиля Анут и дал понять, что им известно о захвате самолета.
Израильтяне практически сразу выразили согласие принять самолет. А в Минводах продолжалась борьба. Теперь бандиты требовали денег.
Зайцев: Вы уже несколько раз говорили о деньгах. Что вы имеете в виду, какие деньги?
Якшиянц: Нам нужны доллары, стерлинги...
Зайцев: О какой сумме идет речь?
Якшиянц: Ну тысяч по пятьсот на брата.
Зайцев: А сколько вас братьев? Сколько человек? Вы слышите меня, вы не ответили.
Якшиянц: Я сказал еще в Орджоникидзе - нам нужно миллион в долларах, миллион в фунтах стерлингов и миллион золотом. Золотом с пробами. Мы все это проверим.
Зайцев: Миллион золотом и миллион фунтов стерлингов. Я вас правильно понял?
Якшиянц: И миллион долларов. И золотом. Русским золотом. Самым дешевым и самым дорогим.
Зайцев: Я вас так понял: либо миллион долларов, либо миллион фунтов стерлингов, либо миллион золотом?
Якшиянц: Совершенно вы меня не поняли. Все три в одно место. Может быть, вы скажете: "Дадим вам три - золотом? " Пожалуйста.
Зайцев: Павел, я откровенно говорю, что у нас такой возможности нет. Речь может идти о долларах.
Якшиянц: А почему золота нет, русского золота?
Зайцев: Павел, у нас золота с собой нет.
Якшиянц: Как так? В Советском Союзе золота нет, что ли? Я удивляюсь. Неужели вам жалко денег. Просто туда с миллионом неудобно ехать. Столько морд! Не успеешь оглянуться, как опять будешь в заднице.
Зайцев: Я еще раз обращаюсь к вам. Вы обсудите этот вопрос с товарищами. Мы можем дать только доллары.
Якшиянц: Три миллиона?
Зайцев: Нет, два...
Якшиянц: На каких условиях?
Зайцев: Условие одно: вы освобождаете детей, мы передаем два миллиона и обеспечиваем вылет.
В это время в комнате штаба полковник Зайцев увидел сотрудника группы "Альфа" Валерия Бочкова, окликнул:
Как с деньгами, Валерий Александрович?
Все нормально, Геннадий Николаевич, деньги уже в Минводах. А было так: сотрудники 4-го управления КГБ, приехав во Внешторгбанк, выгребли из сейфов все, что было в наличности. Работники банка только руками развели: с чем работать завтра? Сотрудники безопасности промолчали. Только один, увязывая мешок с валютой, угрюмо сказал: "До завтра еще дожить надо... "
В ту ночь каждый из них думал о своем: банкиры о деньгах, уплывающих неизвестно куда, сотрудники безопасности - о детях, в сердце которых направлен бандитский обрез.... Самолет с мешками денег улетел в Минводы. Теперь, когда с будущей безбедной жизнью все было решено, террористы потребовали новых гарантий. Гарантий безопасного вылета в Израиль. Как только не изощрялись бандиты, чего только не придумывали. Их требования, даже самые безумные, пытались удовлетворить. Повторим: никто не имел права рисковать детьми.
Позже выяснилось, что бандиты продумали даже мелочи: окна автобуса наглухо зашторили, в салоне расставили банки с бензином. Одна искра, и гибель тридцати детей неминуема. Арестовать преступников ценой тридцати жизней?
Якшиянц: Значит, я вам говорю: сюда к нам - члена Политбюро, но не того, который должен выйти на пенсию, а цветущего. Личность мировую, известную. И гарантии от нашего Президента. Пусть даст железные гарантии, а его жена Раиса Максимовна пусть едет с нами. Если она детей любит.
Зайцев: То, что вы предлагаете, нереально.
Якшиянц: Раиса Максимовна - не государственный человек, она мать. Почему же на это нельзя пойти? Знаю, с ней меня и за два миллиона никто не уничтожит.
Зайцев: Вас и без нее никто не собирается уничтожать. Но ваше требование невыполнимо.
Якшиянц: Думаете? Но другого выхода не вижу. Это, может, моя фантазия, но если бы я был Первый, посоветовал бы: "Знаешь, жинка, давай-ка съезди с хлопцами". Считаю, что Крупская бы поехала. Сказала бы: "Я вам как бабушка, меня возьмите, а детишек отдайте".
Зайцев: Павел, вы прекрасно видите - рядом стоит самолет, работают двигатели, он полностью готов к вылету. Так летите! При чем тут Раиса Максимовна?
Трудно сказать, были ли эти требования доложены Президенту. Говорят, Горбачев знал о них. Во всяком случае, секретарь ЦК Егор Лигачев, в ту пору второй человек в государстве, несколько раз звонил в штаб ЧП в Минводах.
А главарь уже требовал вернуть в автобус жену и дочь. Дело в том, что при захвате автобуса вместе с террористами находилась и жена Якшиянца Тамара Фотаки с дочерью. По дороге в Минеральные Воды она упросила мужа выпустить их. Тот согласился. Теперь счел необходимым возвратить обеих обратно.
Якшиянц: У нас все идет отлично, я не жалуюсь. Единственно, у меня была минута слабости, когда жену с ребенком выпустил. Она мне сказала: "Павел, нас всех уничтожат! Пожалей ребенка". Действительно, я посмотрел, у нас такая зарядка техбензином, непременно сгорим - и выпустил.
Теперь передумал и говорю: подготовьте их к возвращению. Это будет одно из требований. Они должны вернуться в автобус. Вот
так - Тамару Михайловну и дочь. Она не против, просто не верит, что все пройдет благополучно. Зайцев: Я понял.
Но Фотаки возвращаться наотрез отказалась. Ее уговаривали заместитель председателя КГБ генерал Пономарев, полковник Зайцев, местные партийные работники. Просили как женщину, как мать. Тамара Михайловна боялась.
После проведенной оперативной работы стали известны имена сообщников Якшиянца.
В. Муравлев, 26 лет. Шофер, электрик. Последние месяцы нигде не работал. Дважды судим.
Г. Вишняков, 22 года. Работал в автобусном парке, потом на заводе...
Однако пока никто не знал: трое их, четверо или пятеро? Главарь банды говорил о семерых сообщниках, но хотел получить восемь бронежилетов. И вот впервые прозвучало грозное требование выдать оружие. Требование - одно из самых опасных и тупиковых. В мировой практике не было случаев выдачи оружия террористам. В отечественной тоже.
Что означал бы такой шаг? По существу, самоубийство. Все понимали: каждая пуля бандитов - пуля, летящая в грудь людей из "Альфы".
А Якшиянц требовал семь автоматов.
Зайцев: Еще раз прошу повторить. Как я понял, мы должны дать вам восемь бронежилетов. Так или нет?
Якшиянц: Да, так. И еще семь автоматов. Их работоспособность мы проверяем, заряжены ли они боевыми, чтобы не было подлога. Это наша полная гарантия. Плюс Тамара с ребенком.
Зайцев: Для чего вам нужны автоматы?
Якшиянц: Вы должны точно гарантировать, что по прилету на место один из нас выйдет в город, проверит, действительно ли это та страна. Потом автоматы сдаем.
Зайцев: По существующим международным нормам ввозить в другую страну оружие запрещено законом.
В это время, чтобы увести Якшиянца от мысли об оружии, Зайцев предлагает в качестве заложников вместо детей экипаж самолета. Бандит не верит, он считает, что в форме летчиков перед ним предстанут работники спецслужб.
Зайцев: Взамен детей мы даем гарантии правительства и экипаж.
Якшиянц: Экипаж - это первоклассные бойцы, они согласны пожертвовать собой, чтобы выполнить долг перед Родиной. Это я понимаю. Вы должны применить все, чтобы не выпустить нас. Я не верю, что вы просто так отпускаете. Такого не было. Не было никогда.
Зайцев: Да, не было. А сейчас впервые проблема решается таким образом. Я подчеркиваю еще раз, ваши требования удовлетворены на самом высоком правительственном уровне.
Когда читаешь магнитофонную запись переговоров, порою кажется, что там, в автобусе, находится благоразумный человек, со своими мыслями, чувствами. Он не лишен сострадания, то и дело говорит, что ему жаль детей, пытается философствовать о добре и зле. Даже шутит! Но вот лишь один непредвиденный случай - в радиостанции террористов село питание. Штаб послал к автобусу женщину, работника аэропорта, с новыми батареями.
Ну а кого же послать? Мужчину? Бандиты могут решиться на отчаянный шаг. Увидев в окно женщину, Якшиянц пригрозил: "Если еще кто-нибудь подойдет, как эта женщина, без предупреждения, - уничтожим автобус".
Зайцев: Не было другого выхода. У вас село питание.
Якшиянц: Питание у нас нормальное. Просто вам трудно кнопочку нажать.
Полковник Зайцев "нажимал кнопочку" и вел переговоры одиннадцать часов без перерыва. Уговаривал, увещевал, лавировал, уходил от вопроса об оружии. Упорно работали местные комитетчики: они выявили сообщников Якшиянца, доставили в аэропорт отца одного из бандитов - Муравлева.
Отец: Володя, доброе утро.
Муравлев: Здравствуй, папа.
Отец: Володя, мне страшно и я плачу. Что ты творишь? Что ты делаешь с детьми? Остановитесь. Не оставляйте Родину, важнее Родины ничего нет! Куда вы катитесь! Подумай о бабушке, о дедушке Саше, подумай. Ты на его земле сейчас. Кого ты бросаешь? Остановись, сынок! Я тебя прошу. С ваших голов ни один волос не упадет. Это гарантии правительства, Горбачева. Если он сказал, кому еще верить в нашем государстве?
Муравлев: Слушай, папа, мы повязаны друг с другом: кто выйдет, тот должен умереть. Такой закон у нас.
Отец: Никто вас умирать не заставляет. Вы должны жить. Вы молоды.
Муравлев: А что, разве плохо для государства валюту заработать? Подумаешь, пройдет каких-то десять лет, и мы эти два миллиона вернем. Ничего не случится.
Отец: Два миллиона захотели? Зачем они вам, эти два миллиона? Честно надо трудиться. У нас в семье копейку зарабатывают трудом. Твой дедушка Ваня трудился, молотком добывал свой хлеб. Сынок, я должен с вами поговорить.
Муравлев: Не надо.
Отец: Ты хотел бы с матерью встретиться, проститься? Если она вас попросит, как сыновей, одуматься и вернуться, согласись.
Муравлев: Больше нечего сказать?
Отец: Ты не хочешь со мной в последний раз поговорить?
Муравлев: Нет, не надо, тут все против.
Отец: Можешь дать микрофон Павлу? Его Павлом зовут?
Муравлев: Не надо, все это впустую.
Отец: Володя, одумайтесь, там же маленькие дети, я слышу, они плачут.
Муравлев: Кто плачет? Они смеются.
Отец: Володя, ты подумай, если бы такое случилось с твоим двоюродным братом Алешкой, Лехой. Он такой же маленький.
Муравлев: Уже поздно задний ход давать.
Отец: Я с матерью разговаривал. Знаешь ведь, какое у нее здоровье.
Муравлев: Не могу я, не уговаривай.
Отец: Положи ее в гроб тогда, положи в гроб. Мать у нас труженица, тебя любила, лелеяла, обогревала, обмывала, кормила, в детский сад водила. Ты вспомни это, сынок. Давай я подойду. Хочешь или не хочешь, я обязан сказать. Я все-таки отец.
Якшиянц: Не надо мучить парня. Он волнуется. На протяжении двух месяцев каждый из нас обдумывал. В любой момент мог отказаться. В любой момент. Сто раз!
Отец: Павел...
Якшиянц: Для меня не имеет значения, сколько нас человек. Здесь достаточно одного с зажигалкой. Даже если вы заберете всех, со мной вопрос не решите. Если кто будет подходить, я водителю и этой бабе-училке уши или что-нибудь еще отрежу и выброшу прямо в лицо...
Волк показал зубы, почувствовав опасность. А дети который час сидели в душном, пропахшем бензином автобусе. Отец Муравлева взывал к совести бандитов.
Отец: Деньги есть, самолет стоит, но мы, советские люди, обращаемся к вам. Я, как отец Володи, обращаюсь. Подумайте еще раз. Какое кощунство взять детей заложниками. Такого даже варвары не делали.
Якшиянц: С помощью ума, силы, хитрости они хотят добиться результатов. Но мы-то стоим по другую сторону баррикад. Нам надо добиться своего! Мы не грубим, не торопим. А можно события поторопить. Парочка жертв, и события потекут, побегут. И правительство приедет. Боже мой! Это очень много - тридцать человек.
Да, это очень много - тридцать детских душ. Аэропорт был оцеплен солдатами, танки и бронетранспортеры замерли у летного поля, боезапас наготове. Они могли бы стереть с лица земли батальон, а может даже полк противника, но оказались бессильными перед горсткой бандитов. "Альфа" тоже была бессильна. Пока бессильна.
У микрофона другой бандит. Он назвался Германом.
Герман: Вы не приняли наши условия с автоматами и бронежилетами?
Зайцев: Жилеты лежат, восемь штук. Мы готовы передать их в любое время.
Герман: В чем тогда дело? Все предельно просто.
Зайцев: Вы можете принять бронежилеты. Сколько штук требуется?
Герман: восемь бронежилетов и семь автоматов.
Зайцев: Мы ведем речь о бронежилетах.
Герман: И об автоматах тоже. Это входит в наши условия.
Зайцев: Герман, я каждому разъясняю: автоматическое оружие по нормам международного права запрещается ввозить как в Советский Союз, так и в любую другую страну мира. Вы поймите.
Герман: А как это станет известно, что мы ввозим?
Зайцев: После приземления местная полиция сделает досмотр.
Герман: Можно тайник в самолете придумать.
Зайцев: За это ответственность еще больше. Я повторяю, вопрос о вашем вылете решен. Вы требовали деньги - Советское правительство готово выделить их. Вы требовали бронежилеты - мы готовы дать бронежилеты. Но просим в обязательном порядке соблюсти непременное условие: освободить всех детей.
Герман: Это можете рассказать детям четвертого класса. Они поверят.
Зайцев: Что вас не устраивает?
Герман: Нет стопроцентной гарантии. Сказано уже сто раз.
И такой гарантией бандиты считали выдачу оружия. Требования террористов были переданы в Москву. Но что необычного, нового может предложить Москва? Москва молчит.
Штаб бросает в бой последний "резерв".
Зайцев: Павел, с тобой жена хочет поговорить.
Жена: Павлик, доброе утро. Павлуша, родной, послушай. Я только что разговаривала с заместителем председателя КГБ Советского Союза. Гарантии полные. Бог тебе навстречу. Хочешь, оставайся здесь, хочешь уходить - уходи. Детей оставляй, и лети. Никто тебе помехой не будет. Павлуша, милый, я здесь одна, ребенок у чужих людей остался. На все иду, только сейчас сделай по уму, не напори глупостей, родной. Оставляйте детей и идите. Деньги вам приготовлены. Горбачев в курсе дела. Он дал свое согласие. Уже там, в твоем любезном Израиле, все договорено. Не упирайся, иди, заклинаю тебя, Павел, я тебе говорю, что с тобой буду. Буду! Но сейчас это не в моих силах. Ребенка на чужих людей не брошу.
Якшиянц: Было бы твое желание, я бы подождал. Даже своим ходом готов в любое государство ехать, хоть в автобусе. Раису Максимовну они не хотят в заложницы. Боятся. А члена Политбюро? Тоже нет. Нам что, погибать впустую?
Жена: Павлик, я тебя прекрасно понимаю. Для чего вас уничтожать? Это ни к чему. Тут единственная цель: забрать детей. Я же здесь все своими ушами слышу, обстановку знаю. Неужели ты думаешь, я бы тебя на гибель толкала? Павел, поступи благоразумно, по-человечески, как отец. Там же дети, чьи-то дети. Ты представь, если бы это твои дети были. Кошмар! Сколько это длится? Сутки! Вдумайся. Вам все дадут. Уже мешки денег стоят наготове. Забирайте, езжайте. Зачем вам оружие? Вас же самих с ним не пустят никуда. Зачем оно тебе? Вот, пожалуйста, экипаж самолета здесь, все здесь. У меня на глазах! Я же тебе родная душа. У нас же ребенок, Паша! Мы же дитем связаны!
Якшиянц: Зачем врать. Пацаны над нами смеются. Учительница даже говорит: "Нет, ребята, вас постреляют". Шофер это говорит. Люди посторонние, со здравым умом. Скажем, у меня преступный ум, извращенный. Ты сама мне вчера сказала, что нас с детьми уничтожат. Нет, не верю, дайте гарантию.
Британский эксперт назвал 10 «промахов» манильской полицииБританский аналитик по вопросам безопасности Чарльз Шобридж заявил, что полицейские, участвовавшие в штурме проявили большое мужество, но они не были надлежащим образом подготовлены и оснащены для выполнения этой задачи. BBC публикует 10 ошибок, которые, по мнению эксперта, манильская полиция допустила в ходе переговоров и штурма.
1. В частности, когда полицейские вошли в автобус, они проявили недюжинную смелость, которой, однако, им не хватило, чтобы закончить атаку. В такой ситуации стражи порядка должны были быть морально готовы к тому, что по ним будут стрелять, отмечает Шобридж. Однако они вели себя, как 99% обычных людей в такой ситуации, которые разворачиваются и бегут прочь от выстрелов.
2. Во-вторых, по мнению эксперта, стражи порядка слишком долго били окна в автобусе. При помощи взрывчатки это можно было сделать моментально. Кроме того, у полиции не было лестниц. Когда стекла в автобусе были наконец выбиты, они стояли и не знали, что делать дальше. Огнестрельное оружие было подобрано неправильно: некоторые полицейские имели при себе пистолеты, некоторые были вооружены автоматами. Идеально в такой ситуации подошел бы пистолет-пулемет, пригодный для использования в ограниченном пространстве.
3. Участники переговоров подходили очень близко к преступнику, однако они совершенно забыли про возможность разоружить его. Оружие Мендоса далеко не всегда было наготове и направлено на стражей порядка, так что его можно было обезвредить, не убивая.
4. Также преступника мог застрелить снайпер: Мендос часто оставался один на открытом пространстве. Либо это никому не приходило в голову, либо полицейские просто отказались от такого варианта, отмечает Шобридж.
5. Полицейские также могли пообещать захватчику выполнить его требования. Ведь, обещания, данные под угрозой, не обязательно выполнять, считает Шобридж. Никто не хочет уступать требованиям террористов, но в подобной ситуации, власти могли пообещать преступнику, что восстановят его в полиции, а затем сразу посадить в тюрьму. В принципе так и было сделано, но в слишком малой степени и слишком поздно. В одном из сообщений Мендосу пообещали пересмотреть его дело, тогда как он требовал отменить решение о его увольнении. Второе сообщение о том, что Мендос восстановлен по службе, поступило лишь тогда, когда штурм уже начался.
6. Британский эксперт так же, как филиппинская полиция, отмечает тот факт, что средства массовой информации не контролировались, и преступник мог следить за ходом операции «в прямом эфире».
7. Полицейские не использовали отвлекающих маневров, что лишило операцию элемента неожиданности.
8. Как минимум один человек был убит, потому что полицейские позволили наблюдавшей за инцидентом толпе зевак подойти слишком близко.
9. Полиция попыталась включить в переговоры брата захватчика, однако когда тот в один момент слишком разволновался, его попытались увести. Преступник увидел это и сам тоже разволновался. Согласно полицейским отчетам, после этого он сделал предупредительный выстрел.
10. В некоторых районах Филиппин, таких, как острова Минданао, захват заложников - не редкость. В связи с этим необходимо иметь в стране какие-то силы, которые были бы хорошо обучены необходимой в подобных случаях тактике, отмечает британец.
